В Штатах Министерство внутренних дел (там оно занимается в основном управлением землями и природными ресурсами) приземлило весь свой флот из 800 дронов, ссылаясь на повышенный риск для национальной безопасности от использования дронов китайских производителей. Исключение сделано для экстренных ситуаций, типа аварийных и спасательных работ.

Конечно, никаких свидетельств, что дроны DJI, например, передают отснятую информацию прямиком в Китай, нет. Тем более, что коммуникации любого дрона не очень сложно контролировать. Так что мне сложно поверить в одинокого дрона в степях Оклахомы, через законспирированную точку wi-fi координирующего поджоги в лесах, но, согласитесь, простор для паранойи необычайный…

Xerox может купить HP Inc., — то, что осталось от Hewlett Packard после отделения части компании, производящей серверы и накопители данных, в отдельную компанию. Вот эта оставшая часть последние 4 года занимается производством компьютеров и принтеров и не очень хорошо себя чувствует. Xerox, напротив, чувствует себя прекрасно, только что продал за 2,3 миллиарда японской Fujifilm свою долю в их совместном предприятии, правда, даже с учетом этого всего остается раза в три меньше той компании, что желает купить. Но, имея кэш и, по слухам, финансовую поддержку неназываемого крупного банка, вполне может попытаться.

Сегодня у Uber заканчивается lockup period — это 180 дней после IPO, в течение которых не имеют права продавать акции сотрудники компании и ранние инвесторы. Обычно именно в этот момент реализуется большое количество опционов ранних сотрудников, а в Долине появляются новые миллионеры.

Как это будет с Uber — непонятно. Во-первых, компания явно не вызывает энтузиазма инвесторов, заявив, что выйдет на прибыльность в течение 2 лет. Понятно, что серьезного роста акций до этого момента можно не ждать. Кроме того, компания планировала IPO из оценки в 120 миллиардов долларов, вышла по оценке 75 миллиардов, к концу первого дня её капитализация составила 69,8 миллиардов, а вчера вечером упала до значения в 47,8 млрд при цене акции в $28 — цена размещения на IPO составляла $45.

Но при всем этом примерно треть всех акций и опционов, которые были выпущены компанией до IPO, сейчас находятся “под водой” — их цена покупки (а в случае с опционами — цена исполнения) выше текущей биржевой цены. То есть инвесторы при продаже зафиксируют убытки, а сотрудники, если вдруг им зачем-то захочется исполнить опцион, должны будут доплатить. Разумеется, уж опционы никто реализовывать не будет — но бодрости духа этим сотрудникам это не прибавит.

Вместе с тем можно ждать распродажи акций самых ранних инвесторов — которые вполне могут решить поступиться десятками процентов прибыли из уже заработанных сотен, и успеть хотя бы это унести.

АИН публикует историю успеха и падения хайпового проекта Nimses, который взлетел на волне популярности крипты два года назад, много чего обещал, но с января задерживает зарплаты сотрудникам, выплаты контрагентам и вроде бы продолжает искать инвестиции.

Журналистам даже удалось найти нескольких инвесторов — среди них довольно большой украинский фонд ICU и основатель «Квазар-Микро» Евгений Уткин.

Продолжая тему масштабных проектов, ориентированных на disruption и бурный рост — хорошая статья с разбором экономической основы проблем подобных стартапов, которые автор называет «tech-enabled», отличая от стандартных софтверных проектов. Кардинальное отличие в том, что масштабирование софтверных проектов не требует линейного роста затрат — в то время как у tech-enabled компаний есть постоянные расходы на единицу продукции, более свойственные традиционной экономике, и если у вас не сходится себестоимость производства одной единицы с её ценой — та самая unit-экономика, — то масштабирование только умножит убыток.

Осень 2019 года явно становится сезоном отрезвления для сторонников tech-enabled проектов — с неудачными или даже отмененными IPO и падениями котировок.

WeWork — не единственная проблема Softbank, как заявляют журналисты Wall Street Journal. Vision Fund, самый крупный в мире венчурный фонд с капиталом в почти 100 миллиардов долларов, в котором примерно половину составляют деньги саудовских принцев, отметился еще рядом достаточно проблемных инвестиций — в китайский Didi, аналог Uber, который в свое время заставил Uber уйти из Китая, но при этом продолжает терять деньги на каждой поездке, в индийский Oyo, основатель которого недавно при поддержке Softbank выкупил акции стартапа у предыдущих инвесторов, южнокорейский Coupang, чьи убытки растут быстрее выручки и другие.

Представители фонда обтекаемо заявляют, что у всех фондов есть инвестиции, которые performing at different levels и в долгосрочной перспективе портфель фонда будет очень прибыльным. История успеха Масаюши Сона, основателя Softbank, включает в себя раннюю инвестицию в Alibaba, да и история инвестиций в Uber, куда Сон вошел на пике скандалов, приведших к отставке Каланика, тоже неплоха — по результатам IPO акции фонда были оценены в несколько раз дороже цены покупки. И все же сейчас это выглядит как череда очень рискованных крупных ставок, причем сделанных по одному и тому же принципу, больше не выглядящему хорошо обоснованным.

Uber объявил результаты третьего квартала 2019 года. Выручка выросла на 30% год к году, количество поездок — на 26 процентов. При этом убыток от деятельности составил 1,162 миллиарда долларов. Дара Хосровшахи, CEO Uber, заявил, что компания планирует достичь прибыльности в 2021 году.

Давайте попробуем разобраться. Собственно направление такси в компании считают прибыльным — так называемая Adjusted EBITDA для этого направления составила 631 миллион долларов, что вроде бы очень неплохо. Но вот всякий раз, когда я слышу слово “Adjusted” для финансовых показателей, я настораживаюсь — и вам советую делать также. Как правило, это означает, что компания придумала очередной показатель в духе “Тут считаем, а это не считаем”, и это non-GAAP, то есть вообще нетрадиционный показатель, посчитанный по своим правилам, лишь бы был положительным. В данном случае Uber определяет Adjusted EBITDA как показатель доходности без учета расходов на проценты, амортизацию активов и опционы, выданные сотрудникам. Нет, это, конечно, намного лучше Community-adjusted EBITDA, придуманного WeWork, но тоже не вполне честная прибыль.

Откровенно убыточно в компании направление Uber Eats и тут Uber не одинок. Скорее, наоборот — тут Uber еще легко отделался, поскольку компании, занимающиеся непосредственно доставкой еды, как GrubHub, DoorDash и Postmates, втянувшись в борьбу скидок, переживают тяжелые времена. Впрочем, это не помешало Uber зафиксировать убыток по этому направлению в размере 316 миллионов.

Денег у компании более чем достаточно даже при таком темпе их сжигания, с учетом того, что весной компания провела IPO. Но это не делает задачу менеджмента легче — полтора года до точки прибыльности еще надо прожить.

Сегодня уже все обсудили инициативу компании Gitlab прекратить принимать на работу в саппорт (точнее, на должности, связанные с доступом к пользовательским данным) сотрудников из России и Китая. Причем, судя по дискуссии, в первоначальном варианте была и Украина, что выглядит откровенным идиотизмом, учитывая, что основатель компании не только украинец, но и продолжает жить в Харькове.

Причины такого решения — которое то ли принято, то ли заморожено, — прагматично понятны. У компании есть корпоративные клиенты, это, как правило, американские корпорации, которые в свете последних международных событий не хотят, чтобы их данные были доступны гражданам из стран повышенного политического риска. И если на кону стоит судьба крупного корпоративного контракта (а там они крупные, насколько я знаю), то выбор вполне понятен.

Нет, меня не особо волнует и тем более не возмущает эта инициатива — я сервисами Gitlab не пользуюсь, про компанию знаю мало. Меня интересует другой вопрос, совершенно профессионально-менеджерский — что должно быть в голове у людей и в компании, чтобы подобные вещи обсуждать в документе, открытом всему миру вообще?

Мы за последние годы видели много различных решений в tech-компаниях, которые вызывали разнообразную реакцию как внутри компаний, так и в общественных кругах, но вы можете вспомнить, чтобы руководство Google, например, устроило обсуждение, фильтровать ли им сайты для Китая? Или чтобы руководство Uber в твиттере устроило бы дискуссию, надо ли распознавать сотрудников Lyft и транспортных отделов муниципалитетов, чтобы игнорировать их вызовы?

Какой-то инфантилизм, не находите?

Apple присоединилась к другим компаниям со своей программой поддержки доступного жилья в Bay Area — причем сделала это в разы масштабнее остальных, выделяя за 2 года 2,5 миллиарда долларов на финансирование строительства нового жилья, выдачу ипотечных кредитов и поддержку отдельных слоев населения. Весь доход, который будет получен от инвестиций и кредитов, Apple будет реинвестировать на протяжении 5 лет.

Интересно посмотреть, к чему приведут эти усилия и решат ли они проблему бездомных, которые зачастую вовсе не хотят её себе решать?

Ирония судьбы — мы, конечно, хотим, чтобы об украинских туристических объектах, тем более планируемых, писала New York Times, но совершенно точно не только потому, что у Коломойского возникла идея постройки второго Буковеля, к которому уже строят дорогу.